Yuricon


Пока одни собираются, другие едут.
Пока другие едут, третьи уже там.
А кое-кто уже и возвращается, отведав.

В порядке совмещения поездки в Питер с удовлетворением наркотической северозависимости, проделал маршрут М-Великий Новгород- СПб - Петрозаводск - Медвежьегорск - Тихвин Бор - берега реки Выг - Вытегра - М

Старт: 10.06.08 8-00, финиш 14.06.08 20-30
Одометраж - 2600 км

Расписание:
10.06 - М-Великий Новгород
11.06 - Великий Новгород - СПб- Новая Ладога
12.06 - Новая Ладога - Петрозаводск - Медвежьегорск
13.06 - Медвежьегорск - Тихвин Бор - Вытегра
14.06 - Вытегра - М

Цель поездки: размять члены после зимнего сидения на печи

Заправки: Шелл (Е105, Новг.область) ДТ 23-60, Лукойл (М18, Доможирово, Лен.обл., М8, Грязовец Вологодск. обл.) ДТ 24-20, ТНК (Пиндуши, РК) ДТ 26-00 (позолоченное)
Состояние дорог (трафик/качество покрытия) Е105 - отвратительно/сносно, М18 отвратительно/хорошо, Медгора-Гакугса - отлично/хуже не бывает, Вытегра - Вологда - хорошо/хорошо, М8 - отвратительно/отлично

Температура по маршруту - от нуля до +24

Приступаю к расшифровке путевых стенограмм. Попутно буду вешать в тематические ветки (АЗС, дороги) подробные комментарии о наболевшем.




«А жили нужным и скудным пустынным житием,
с лучиною в часовни службу отправляюще
и икон и книг в часовни скудно и мало вельми.
А колокол тогда не было, в доску звониша,
и дороги с волостей к ним в пустыню тогда ещё
не было, на лыжах с кережами ходжаху»

Иван Филиппов,
историк Выговской пустыни





Люди на букву «п»

Странные они, очень странные. Пожалуй, главная их черта – теплолюбивость. Зиму они проводят в жарких странах, а с наступлением тёплых деньков начинают все больше и чаще заполнять собой окрестности родных городов, автомобильные дороги, места палаточных стоянок и недорогие гостиницы.
Их не бывает мало или много – их может быть только терпимое или нестерпимое количество. Колонны красивых машинок, движущихся в одном направлении, очереди к заправочному пистолету на бензоколонке, невозможность сделать пейзажный кадр без того, чтобы захватить чьё-то туловище, толкотня возле сувенирных прилавков – вот верные признаки активности людей на букву «п», или, как их ещё называют, путешественников.

Путешественники – это не бродяги, не путники и не странники, ибо они не поклоняются дороге и не почитают кров. Их верховные божества – они сами, цель их поездок – соответствовать уровню себе подобных, форма их бытия – флеш-моб.
Их нельзя также назвать и туристами, потому что туристы не только экипированы рюкзаками и котелками, но, в отличие от путешественников, умеют обращаться с ними.

Кроме того, и туристы, и бродяги, и странники, и путники используют для перемещения в пространстве любую открывшуюся возможность и попавшуюся технику, и даже не видят зазорного в том, чтобы преодолевать значительные расстояния пешком (среди бродяг, чьи лица ещё не ведали бритвы, существует секта велосипедистов, но это отдельный разговор).
У путешественников же свой кодекс: они перемещаются только на красивых машинках, а особо умные путешественники объединяются в группы и ездят на автобусах.

Таким образом, если в каком-либо месте вы вдруг замечаете отсутствие путешественников, то это означает, что ни на красивой машинке, ни на автобусе в это место попасть нельзя. Что, конечно, совершенно не означает его неприглядности – напротив, нет и не может быть ничего пригожее уголков, недоступных для путешественников, ибо достаточно одному путешественнику попасть в какое-нибудь место, как он тут же начинает созывать туда себе подобных. Обладая важнейшим из умений – печатать на компьютере – и при этом будучи совершенно наивными, люди на букву «п» без устали оглашают просторы интернета громкими воплями восторга (с указанием точных географических координат, путей подъезда и системы размещения, которые, как правило, находят тут же, не отходя от интернета, потому что самостоятельно определить их не способен ни один путешественник).
И вскоре на этом месте невозможно будет увидеть ничего, кроме путешественников, и место это перестаёт существовать.

Великий Новгород



Замечательный город Великий Новгород, приехав в который, можно было окунуться в настоящую историю и настоящую Русь, выдержал многое, но накануне своего 1150-летия пал под натиском путешественников. Точнее – это им так кажется, что город сдался, что не осталось в нём ни одного угла, не общёлканного на мобильные телефоны, ни одного свободного парковочного места для красивых машинок и автобусов.
Действительно, довольно зайти теперь в любую лавку художника, ремесленника или старьёвщика, чтобы понять: то, что вы увидите и услышите, вам, скорее всего, не понравится. Ну вы же не залётный иностранец, чтобы накручивать на уши матрёшечную лапшу и искренне верить в истинность сказанного. Кое-что вы читали и знаете, поэтому не стоит судить лукавых торговцев, они всего лишь пытаются (к собственной выгоде, разумеется) подыграть путешественникам в их обманчивом триумфе.
А Великий Новгород как хранил свои достоинства, так и хранит их, и никакой интернет не в состоянии растащить его вечное на голодные лязги фотографического затвора, тем более на фоне Петра Ивановича, Зины, их красивых машинок и членов трудовых корпораций.



В «Хольмгарде» не иссякают вкусная выпечка и «Усполонь», царица подземных вод, поэтому ближе к закрытию мы туда и идём, чтобы стать последними на этот рабочий день посетителями. А световой день ещё продолжается, и мы тоже купаемся в нём, с ватрушками и «Усполонью», бредущие вдоль реки как два последних бомжа, провожаемые презрительными взглядами путешественников из «Бересты Палас» и сочувственными - солдатами местных пивных компаний. Нас демаскирует разве что фотоаппарат, поэтому мы постоянно делаем вид, что только что нашли эту диковинную вещицу в кустах на берегу Волхова и завтра же с радостью пропьём, как только старьёвщики появятся на базарной площади. А в кусты нас занесло, понятное дело, за тем, что путешественники предпочитают выполнять в платных латринах или в гостиничном номере. Ну, вольному воля, мы комаров не боимся, мы их ватрушками заедаем.



Внезапный дождь загоняет нас под крышу – укрытием становится арка пристройки ц.Феодора Стратилата, что на Ручью. Здесь уютно и надёжно, но непогода заканчивается, открывая дальнейший путь. Бредём к валу, позёвывая от усталости, и завершаем бодрстование в домике сторожа лодочной заставы, доброго старика, никак не желающего понять, что это за кикимора такая – интернет. Из последних сил бормоча несвязные объяснения («такая штука типа телевизора, но с буквами…»), проваливаемся в сон.

Утром, отведав чаю на травах (старик собирает их сам – на восходной стороне вала), выдвигаемся в сторону Санкт-Петербурга, умудряясь выскочить на трассу прямо перед караваном фур. Едем неспешно, и ближе к Ленинградской области нас начинают обгонять красивые машинки. Канун длинных праздников, однако. Путешественники едут в Северную Пальмиру смотреть, как разводят мосты. А мосты, в свою очередь, будут смотреть, как разводят путешественников.

Подначиваю своего попутчика: а может, ну его к интернету, этот Питер? Сейчас вот поверну шофёрку, и поедем на Кириши – Иссад… а потом и в Карелию?
Но нет, сам понимаю, какой ответ прозвучит. И поэтому не сворачиваю.

Питер встречает десятикилометровым заслоном из фур, который приходится объезжать по обочине. Туда же смещаются и красивые машинки, да только обочина не столь ровна, как проезжая часть, и вызывает затруднения. Вскоре головная красивая машинка, в раздумье остановившаяся перед ямой, затыкает первый ряд на обочине, и открывается движение по второму ряду, где уже частично растут хлеба.

Ничто не может задержать человека, который хочет вперёд.

Новая Ладога



Но вот трудности позади, и мы ездим по Питеру, посещая нужные адреса. Ближе к вечеру, ещё раз спросив попутчика о поездке на Север и получив отказ, оставляю его у Московского вокзала, а сам выдвигаюсь на Мурманку. Серая ночь, плотный поток и особенности дорог Ленобласти быстро делают своё дело: все машины скачут по одним и тем же ямам, которые никому не видно из-за впереди едущих, а увеличить дистанцию – значит спровоцировать обгоняющего лихача со встречной занять гостеприимное место (хорошо ещё, если он при этом не станет сразу тормозить).

Увидев длинную вереницу стоп-сигналов, втягивающуюся на мост через Волхов, сворачиваю налево, в Новую Ладогу, где и ночую в заброшенном доме на берегу Ладожского канала. Утром, выйдя к машине, обнаруживаю, что заброшенный дом когда-то являлся гостиницей.



Новая Ладога похожа на комбинацию вологодской Вытегры, поонежского Пудожа и тверского городка Кашина. Несмотря на явную достижимость поселения для автобусов и красивых машинок, в нём не попадается ни тех, ни других. Однако бродяги посещают Новую Ладогу – я видел нескольких героев, пытавшихся позавтракать в общепите. На часах было восемь утра, а общепит, разумеется, начинал работать с полудня. Да и то: какому нормальному человеку в столь ранний час думать о еде? О пиве – это другое дело, пиво в восемь часов можно купить беспрепятственно. Как и сигареты к нему.
А потом можно сесть на берегу канала и возлюбить мироздание – благо, условия для медитации здесь самые подходящие.





В отличие от Великого Новгорода, в Новой Ладоге моё присутствие не осталось незамеченным аборигенами. Фотографируя дождь, я брёл по берегу канала, а когда случайно обернулся, то увидел целую стаю собак, которая с живейшим интересом сопровождала меня в прогулке, присаживаясь полукругом, пока я снимал, и перемещаясь следом, пока я искал новую точку.



Животные чувствуют эманации Силы и следуют ей, поэтому я нисколько не удивился, обнаружив собачек, однако перед тем, как поехать дальше, их пришлось всё же разогнать, дабы не создавать непотребства на трассе.



(Продолжение следует)