Yuricon, http://www.k2000.ru/



Изучая историю Великого Новгорода, невозможно не отвлечься на судьбы земель, в разные годв входивших в состав огромной республики.
А среди них наиболее масштабным явлением оказывается Плесков, ныне известный как Псков.
Всего 44 года отделяют в летописях рождение обоих городов. Сущий пустяк - по меркам прошедшего времени.
Да и последующая история их удивительно схожа - с той лишь разницей, что Псков сам был землёй под новгородским господством, не развиваясь при этом территориально.
Но при этом - вторая вечевая республика сформировалась именно здесь, на берегах Великой.
И нигде более нет такой архитектуры, как на Псковщине.
И, пожалуй, нигде более на северо-западе не найдётся столько белых пятен и загадок в истории, как в Плескове.
Что ж, попробуем подумать над некоторыми из них - ну а параллельно взглянуть и на современную жизнь города и его округи.
Новгородская азбука продолжается - а в Псковской грамоте только появляются первые строки.
Но ведь всё когда-нибудь случается внове.
В добрый же час



I. Настроение

С Псковом я познакомился в тот же год, что и с Великим Новгородом - а было это двадцать лет назад. Ничего странного в таком совпадении нет - разделяет города чуть меньше двухсот километров, сущий пустяк для любого авто и любого водителя. Однако, попав с берегов Волхова на берега Великой, побродив по полуразрушенному Крому, восхитившись грубым, но основательным церквам, уловив серьёзную разницу между провинциальным (в те годы) Новгородом и осанистым, прибранным, иноземным Псковом - подружился с этой землей, не имея морального права на большее

Впрочем, оставим сантименты бесплатному приложению к Грамоте (которое, может быть, и выйдет когда-нибудь, а может и нет) и займёмся делом.
Первую часть долгого изложения не хотелось бы делать занудной.
Поэтому я предлагаю вжиться в Псков по картинкам - тем, кто никогда в городе не был, это поможет почувствовать незабываемую его ауру, а тем, кто бывал - напомнить её вкус.

Обойдёмся пока без лишних слов, тем более, что позже обо всём будет возможность поговорить подробнее





































































2. По берегам реки Великой. Монастыри, храмы, часовни.

Практически все древнерусские города стоят на реках. Это объяснимо: река – и защита, и кормилица, и дорога, даже тогда, когда земные направления раскисают в межсезонье или прячутся под снег зимой.
Псков – не исключение. В месте впадения Псковы в Великую, на обрывистом берегу и был заложен деревянный город – детинец (по новгородскому образцу прозванный).
Только спустя четыре века оденется он в камень и получит собственное имя - Кром.
Однако к истории города-кремля мы ещё вернёмся, а пока выйдем на берег реки, неспешной и не очень глубокой, не поражающей ширью и вообще никак не оправдывающей своего имени – Великая.
Только не спешите с выводами: для начала вспомните-ка, каков сегодня Волхов, а ведь когда-то это была своенравная река, сносившая по весне перекинутые через неё мосты, забравшая немало жизней на бурных порогах, да и вообще обладавшая высшею волей, отчего почиталась как самостоятельное божество (ну да, сейды бывают не только каменными ).
Вот и Великая теперь уже не та, что раньше. Но, как и прежде, стоят по её берегам памятники былого торжества – церквы, часовни, монастыри.
В пределах современного города мы сейчас и обойдём те из них, что дожили до наших дней.
Стартуем от Ольгинского моста и пойдём сперва вверх по течению.
Ещё с моста видна церковь Одигитрии – точнее, только часть её, не скрытая другими постройками. Храм относится к XVII веку, построен он на месте более старого, стоявшего на Печорском подворье у Плоской башни. Ручья, впадавшего в этом месте в Великую, более нет, как нет ни башни, ни подворья. Церковь же в настоящее время законсервирована.



А на левом берегу, прямо под мостом, стоит небольшая Анастасиевская часовенка, построенная в 1911 году по проекту А.В.Щусева. Строительство было заказано управлением внутренних водных путей и шоссейных дорог. Щусев воссоздал облик древнего псковского храма (с длинным тонким барабаном, с декоративным пояском из треугольников, ну, в общем - на картинке всё видно, даже многоскатная кровелька предусмотрена) - на сегодняшний день эта часовня по существу открывает единственную возможность посмотреть на настоящую псковскую церковную архитектуру, пусть и в реплике. Очень красивая и очень укромная часовенка, жаль только, что попадает она нынче в какую-то зону отчуждения, обнесённую забором.
Характерно, что в 70м году хотели её снести, да отстояли.



Чуть выше по течению, на левом же берегу красуется храм Климента Папы Римского, единственная из сохранившихся построек древнего Климентовского монастыря, упразднённого ещё в XVII веке, а созданного и вовсе неустановлено когда.



Практически напротив неё – Георгиевская (со Взвоза) церковь, построенная примерно в XV веке. Ныне законсервирована, ожидает лучшей судьбы.





Снова смотрим на левый берег: а там раскинулся Мирожский монастырь. По летнему времени спрятан в листве – только видна восточная стена да два храма: Преображенский собор (один из старейших в нынешнем Пскове – XII века) и нарядная ц. Стефана (XVII в.).



На правом же берегу внутри стен Покровского угла Окольного города спряталась красивая ц. Покрова и Рождества Богородицы от Пролома (это уже второе название, а первое - в Углу). Пролом был учинён при осаде города войском Стефана Батория в 1582 г. Поэтому изначально построенная в самом начале XV в. церковь спустя два столетия обрела новое прозвище.



Теперь нам надо повернуть обратно на север – и если сделать это не по набережной, а пойти ближайшей от Пролома улочкой, то на пути встретим ц. Иоакима и Анны (бывш. Якиманского девичьего монастыря), построенную приблизительно в середине XVI века.



Далее заберём ближе к реке и выйдем к ц. Михаила и Гавриила Архангелов с Городца, что у Старого Торга. Серединой XIV в. датируется постройка первого храма, однако святые ворота и звонница, выполненная в характерном московском стиле, выстроены гораздо позже – веке в XVII.



Ну и чтоб не бегать туда-сюда, заглянем на Новый Торг к ц. Петра и Павла с Буя. Построенный в во второй половине XIV века как кончанский (т.е. на средства и для надобностей конца – городского самоуправляемого района, так же, как и в Великом Новгороде), это храм после реставрации представлен в своём раннем облике.



Совсем уклонившись от первоначальной цели, перебежим Пскову по мостику и на одной из Береговых улиц встретимся с ц. Богоявления с Запсковы. Ныне это один из самых «отутюженных» храмов города, чему немало способствует соседство с помпезным отелем Гелиос Парк. Однако если отойти на Торговую сторону, то весь напускной лоск улетучивается, уступая место органичной композиции старого пейзажа:





Вот теперь с чистой совестью возвращаемся к Ольгинскому мосту и стартуем по течению вниз.
На правом берегу – Кром с двумя сохранившимися церквями: главным городским собором во имя Троицы Живоначальной (X век, одноглавый, нынешняя инкарнация – начало XVII столетия) и ц. Николы на Гребле, которая ещё два года назад была фундаментом, а теперь, вроде, потихоньку превращается в полноценное строение.





Напротив Крома – хрестоматийный дуэт, ц. Успения на Паромени с колоритнейшей звонницей и новодельной (но от этого ничуть не потерявшей в обаянии) Ольгинской часовенкой. Отрадно, что на звоннице нынче установлен полный набор, который используется.








Чуть ниже по реке слева встречаем Ивановский монастырь, точнее – единственный сохранившийся от него собор Рождества Иоанна Предтечи (XIII в.). Собор действует, звонница работает. Перед собором, как и в большинстве случаев, характерных для Псковщины, установлен поклонный крест, собору предшествовавший.







Рядышком притулилось подворье Савво-Крыпецкого монастыря:




А на правом берегу открывается бывший Сироткин монастырь в лице Петропавловской (на Брезе) церкви.



И чуть ниже – на Снятной (Снетной) горе – одноименный женский монастырь, надёжно скрытый густой растительностью от досужего интереса.



Что ж, оно и верно.
И нам в обратный путь пора, к Крому. Оттуда начнётся новая прогулка





3. Окольный город. Стены и башни.

К XVI веку укрепления Пскова включали пять колец, и внешняя стена, опоясывающая Окольный город, протянулась на целых 9 км. Она строилась участками с 1482 г. по линии более ранней деревянной стены и выдержала множество осад. Стена Окольного города дважды пересекает Пскову, и в этих местах были устроены подъёмные заградительные решётки. По берегам реки, а также у вылетов главных дорог были построены башни. Всего их у стен окольного города насчитывалось 16, до наших дней дожило только 8.



Нужно заметить, что современное состояние стен Псковской крепости следует считать едва ли не образцовым. За последние пятнадцать лет проделана огромная работа по восстановлению прясел и башен не только Крома, Довмонтова города, но и протяжённого участка стены от Ольгинского моста до Покровской башни.
А вот как выглядела крепость до начала реконструкции:



В таком состоянии пребывали не только окраинные прясла, но и некоторые укрепления кремля; пользуясь разрухой и безнаказанностью, я и сам в лихие девяностые с урчанием лазил по нижнему ярусу Кутекромы, куда из внешнего мира вела приличных размеров щель. Посетив же Псков незадолго до его 1100-летнего юбилея, обнаружил, что опасную дыру заложили песчаниковыми плитами и тем самым прикрыли аттракцион.



На текущий момент городское будущее тесно увязывается с туризмом, и поэтому руины, до которых никому не было дела последние лет двести, прямо на глазах превращаются в бастионы, башни, храмы и иные памятники богатой псковской истории.



Однако вернёмся к Окольному городу. Если у вас имеется пара крепких ног и несколько часов свободного времени – смело отправляйтесь в пешую прогулку вдоль крепостной стены. Если же с ногами (или со временем) имеются проблемы, то часть маршрута можно проделать и на машине, но только надо заранее спланировать, где парковаться по пути следования.



От Ольгинского моста идём по направлению к верховьям Великой вдоль реконструированной стены. Лучше всего не топтать набережную, а следовать с внутренней стороны укреплений – во-первых, масштабность сооружения отсюда воспринимается гораздо эффектнее (достаточно посмотреть вниз), а во-вторых у стен восстановлены оборонительные площадки, представляющие собой объект самостоятельного интереса. У Плоского спуска придётся всё-таки спорхнуть на набережную и дальше идти уже по внешнему периметру стены.
А вот и первая башня – Мстиславская



Далее стена исчезает и возникает снова, прерываясь различными внедрениями последующих эпох, но за гребной школой (примерно на траверзе Мирожского монастыря) вновь поднимается ввысь на все вложенные в реконструкцию деньги и завершается Покровскими воротами.



Здесь находится узел туристического интереса, к которому даже причаливают экскурсионные автобусы.
А на углу стоит кряжистая Покровская башня, от одного вида которой в одолимости крепостных укреплений возникают серьёзные сомнения.



Лезть далее тем же способом, какой выбрал ваш покорный слуга (под стеной), как минимум негуманно, поэтому проще обойти крапиву, нечистоты и котлованы по асфальту (мимо местного ПНД). В итоге вы всё равно попадёте туда же, куда и я – а именно к памятнику обороны Пскова от войск Стефана Батория.



Здесь стена опять обретает зримые очертания и тянется довольно долго – одна радость, что гулять вдоль неё вы будете в садах (Ботаническом и Летнем). Форсировав Октябрьский проспект, снова держитесь стены, пока не увидите очередную башню – Петровскую. Её посещение я припас на будущее, когда разговор пойдёт о Новом Торге.
Чуть дальше расположена ещё одна уцелевшая башня – Михайловская. О ней тоже расскажу позже, в грамоте про русско-финскую дружбу.
Как бы ни хотелось и дальше держаться стены, но сейчас надо усилием воли оторваться от задаваемого ею направления и пересечь Пскову по Кузнецкому мосту, иначе потом придётся делать это вплавь.
Теперь идём по правому берегу реки и достигаем Гремячей башни.



Сейчас она подлатана, подчинена и вообще покрыта кровлей. А раньше стояла, открытая всем ветрам и намерениям, являя собой приют для усталых авантюристов, альков для романтиков, отхожее место для анархистов и много чего ещё. Стоит она на отшибе современного города, совсем недавно здесь были откровенные выселки, куда без обрезка водопроводной трубы и соваться-то было рискованно. Однако ж – совались, и не одна порция шашлыка была умята под осыпающимися сводами Гремячей, по-над бурливой Псковой, в компании таких же флибустьеров.

То было давно, а теперь исчез шанхай и испарились трущобы, по Нижнебереговой улице продолжилась эклектика Золотой набережной, и во всей этой вылизанной неметчине сгинули полевые тропы к Гремячей башне. Остались на память только водоскатик, да небольшой пешеходный мост, что ведёт от Нового Торга в Запскову.





Нам же – вдоль реки, до самой Великой.
Здесь, у Нижних решёток, по берегам Псковы стоят две башни: Плоская и Высокая (смотри картинки в части первой, да и вообще редко какие фотографии Пскова обходятся без этих башен). Формально они тоже относятся к Окольному городу, как и последняя из сохранившихся доселе башен – Варлаамская (пять минут от Решёток вдоль пляжа, при условии, что вы таки пришли по правому берегу).



Башню разрушили не пьяные матросы, не Ленин, и даже не Сталин – это случилось гораздо раньше, от бомбардировки шведской артиллерии в XVII веке. С тех пор руины Варлаамской башни пострадали от войны ещё раз – в 1944 году, когда 42 ударная армия освобождала Псков по методу, испытанному на Великом Новгороде армией 59й, т.е. после качественной артподготовки, в ходе которой было разрушено 90% (девяносто процентов) городской застройки.
Впрочем, товарищ Сталин распорядился восстановить Псков и Великий Новгород скорейшими темпами и в первую очередь, наряду с Питером и ещё 12 советскими городами, наиболее сильно пострадавшими от зверств немецко-фашистских захватчиков, что и было исполнено неукоснительно.
Другое было время тогда потому что.






4. Сето


В истории земель современного Печорского района (да и Причудья вообще) многое связано с народом сето. Что бы там ни говорили путеводители, а корни сето гораздо ближе к эстонским этносам, нежели к славянским и русским, хотя взаимопроникновение культур тяжело отрицать даже самому ортодоксальному стороннику сетуской идентичности.
Узнал о существовании сето я совершенно случайно – в каком-то проходном справочнике был упомянут музей этой народности, находящийся недалеко от Печор, впрочем, точных координат в книжке не приводилось.
Несколько лет подряд, приезжая в Псков, ставил себе в планы добраться до музея и познакомиться с сето, но всё не складывалось, мешало то одно, то другое.



А в прошлом году, возвращаясь из четвёртой «Беломорской были», сделал крюк и доехал-таки до нужного места (дорогу подсказали в конторе Изборского музея, и оказалась она достаточно простой). К сожалению, приехал поздно – никого из смотрителей усадьбы на месте не встретил, поэтому пришлось ограничиться самостоятельным осмотром строений и тех экспонатов, что были выставлены за стены*.



А нынешним летом решил наверстать упущенное и вновь посетил музей в надежде, что кто-нибудь из смотрителей будет на территории. Так и вышло.
Не стану даже пытаться пересказывать то, что услышал в гостях у хозяйки усадьбы (назвать это экскурсией нельзя – поскольку никаких методических барьеров между посетителями и гидом в данном случае не существовало; а вот представьте, что вы постучались в дом к радушным людям, и они приняли вас как будто хороших и давних знакомых – вот это и будет та самая атмосфера, которая окружила нас в усадьбе), а просто попробую дополнить «Заметки» новыми картинками – на сей раз из интерьеров экспозиции – с краткими подписями по существу.



Это льномялка - на досках круга волокна льна превращались в мягкую кудель.



А это ручная мельница, лопата, сундук и два короба для различных надобностей.




Серпы. Надо сказать, что культура молота также была хорошо известна сето.






Маслобойки.




Туеса и короба.






Идол Пеко (верховного бога плодородия и достатка - языческого, разумеется. Сето сохранили языческие культы даже после принятия православия -до наших дней. И одно не мешает в их понимании другому)



Ещё одна ручная мельница - чуть большей производительности, чем предыдущая




Доска стиральная и бочка




Соха




Печь




Девичья (и женская) половина




Предметы рукоделия






Ткацкий станок




Кинкеле и волшебный горшок




Тканые изделия

К сожалению, очень многие представители сето в 90е годы выехали в Эстонию; в Печорском районе в ходе последней переписи только двести пятьдесят человек идентифицировали себя как сето. На территории Эстонии существует несколько десятков памятных мест (объектов туристического интереса), связанных с этим этносом, у нас же таковых осталось менее десяти.
Как бы то ни было, сето - очень открытые люди, радушные хозяева, которые всегда рады гостям.
Если, конечно, гости явились с добрыми намерениями.
Признаюсь честно - теперь у меня и моих спутников в этой поездке таких намерений прибавилось многократно.
А как ещё может быть, если вы неожиданно обрели новых друзей.





5. Изборск. Окрестности.

Вот если бы люди могли оборачиваться птицами, то на знакомые вещи они смотрели бы не только с привычного ракурса, а с любого направления, в том числе и сверху. И из-за этого их восприятие стало бы намного богаче. Но увы – большинство людей мало того, что не умеет летать, так ещё и лениво по своей природе: живёт от данности к данности, не стремясь полюбопытствовать: а что там, за обратной-то стороною?



Тут надо непременно оговориться ещё раз: не все люди таковы, есть среди них искатели и разведчики, авантюристы и первопроходцы. Но эти идут к своей цели, будучи подготовленными или нет, но имеют впереди некую звезду, на которую и ориентируются. А бывает, что нет никаких ориентиров, идет человек, куда его ноги несут, а ноги несут туда, куда, как правило, тропа натоптана, а тропа не всегда в одно и то же место приводит, случаются и такие тропы, о назначении которых нужно крепко подумать. И что там, на этих тропах, ждёт - тоже не каждый раз понятно.



Вот, скажем, что вы думаете о чёрных стрекозах? Не тех, что сами чёрные, с прозрачными крыльями, а полностью чёрных, будто сажей вымазанных? Попались такие вот стрекозы, а к месту их жительства привела совершенно невнятная тропа. А больше нигде в округе их и не встречал. И спросить не у кого было - что за диво открылось.



Но - по порядку, о тропе. На тропу эту опять-таки попал случайно, хотя цель всё-таки преследовал – хотелось доехать до Успенской часовни, поглядеть на неё, поклониться, потому что ранее всё вокруг катался. Нормальный человек взял бы карту, а лучше ЖПС, поставил бы в нужном месте крест (или другую пиктограммку – это уж кому что по душе) и поехал бы, ориентируясь. Но то нормальный – а я как обычно, с одними радужными надеждами. Хотя, кстати, и ЖПС с собою был, и карты – да не было понимания, куда крест ставить, Вот за этим пониманием поехал я в Изборск, а там добрые люди про карту послушали, ЖПС в руках покрутили, языком поцокавши, да и пальцем показали на местности, в какую сторону забирать.



По пальцу и поехал, а что. На словах (к персту в дополнение) велено было держаться плохой дороги, а как крутой взгорок покажется – то на него. И вот еду и сомневаюсь: достаточно ли плоха дорога? Не сбился ли? Да вроде, судя по тому, как потряхивает и переваливает – не сбился. Одновременно взгорок высматриваю: их-то много, но мне нужен крутой. А попадаются, в основном, невысокие, с пологими склонами, терраски.
Наконец, высмотрел хороший подъёмчик – и к нему. Влез – а наверху поле или, вернее сказать, луг. И на лугу в произвольном порядке греются камни.



Ох, и обрадовался я этой встрече! Как-никак, первые живые существа за всю дорогу от Изборска. И спрашиваю у них: верно ли еду, почтеннейшие, где тут часовенка? Мне, дескать, пальцем в эту сторону показали.
А они: «У нас пальцев нету, показать не можем. Да и не нашего ума дело к Вере провожать. Вот ежели тебе надобно у стихий чего спросить, это к нам. А про часовенку ты у соплеменников узнай – они в них лучше разбираются»
Легко сказать – у соплеменников. Да где ж их тут искать-то, в чистом поле?
А камни – резонно, между прочим – отвечают: « И это нам не ведомо. Уж сам старайся»
Поблагодарил я их – да и поехал дальше. И вдруг увидел деревеньку небольшую, в овраг упрятаннаю. И снова в ней никого – ну как назло. Как будто вымерла деревня.
Покатался я вдоль главной улицы, хотел уж в другую сторону ехать, как смотрю – из ниоткуда в никуда идёт барышня. Окликнул её, поздоровался, спросил: не знает ли она про Успенскую часовню?
«Как не знать» - отвечает. - «Только не Успенская часовня, а Настасьинская – в начале деревни стоит, и табличка при ней имеется».
Вернулся я в начало деревни – чуть поискал среди домов, и точно: заметил крест, на него уж и ориентировался дальше. И до часовни добрался



Часовня сама небольшая, если б не крест – от соседнего дома не отличишь. Построена, судя по пояснению, в XIX веке.
А прямо от часовни тропка бежит, к мостику через бурливый ручей. И только я собрался туда, как вновь появляется давешняя молодуха и спрашивает: ну как, отыскалась ли часовня?
Отыскалась, отвечаю, да не совсем та, что искал. Но и за эту спасибо – начаянно, а свиделись.
Да не на чем, - говорит девка, - Ищи теперь ту, за какой приехал.
И к мостику пошла, а как на той стороне ручья оказалась – исчезла, как и не было её.
А что я про это вспомнил?
А то, что как раз на мелководье-то возле мостика чёрные стрекозы и летали.



А потом я ещё битый час округу утюжил, уж и люди стали попадаться, и даже таксисты с шашечками - но никто про Успенскую часовню ничего не знал.
Так и уехал я, нагруженный топографией окрестностей, но без того, зачем путь затеял.
И только гораздо позже вспомнил, что перед поездкой в Псков очень хотел найти в городе церковь Настасьинскую. А потом в суете забыл про это.
И вот каким неожиданным поворотом всё-таки к Анастасии явился.



А ещё вот что хотел про сам Изборск рассказать. Крепость восстанавливается на страх врагам, на радость кассе. Работы, несколько вялые в предшествующие годы, теперь идут споро, для того, чтобы нарастить стены, прясла немного осыпают, выравнивают.
Появился академический интерес приехать сюда ещё раз – глядишь, и возникнет целая фотографическая ретроспектива – от заросших бурьяном руин до жемчужины областного турбизнеса.







Кипит, кипит котёл страстей на берегу Городищенского озера. Многие стремятся сюда - в надежде на чудо. И уезжают, посчитав чудом Словенские ключи и индифферентного лебедя у причала.
А на самом-то деле истинное чудо в том, что ключи до сих пор не затоптали, а птицу не довели до инфаркта.











Волшебное место - Старый Изборск. Если отойти от главных потоковых направлений и выбрать произвольный маршрут, то нет-нет, да и встретишь то гостевой дом, то пасущуюся лошадь, то весёлую свадьбу.



Однако несмотря на то, что никто не покинет равнодушным этих мест, и уж тем более вряд ли уедет отсюда с радостью - нам придётся оставить Изборск на какое-то время.
Ну, например - пока не спадёт зной, ибо мотаться по раскалённым полям и среди пыщущих жаром каменных стен - занятие не из весёлых.



И всё-таки жаль, что люди не умеют летать как птицы, иначе бы за день они успевали бы посмотреть гораздо больше.
А нам остаётся только надеяться вновь приехать сюда и продолжить Псковскую грамоту.

Традиционное спасибо осилившим.