Автоперегон Храстава (Чехия) – Москва (май 1993 г.)
Автор: Владимир Ц.

Хочу поведать историю авто перегона, которая произошла со мной – не простонаучным сотрудником московского НИИ, более 10 лет назад. Тогда, в далеком 93г., на волне «шоковой терапии», наш бывший «ящик» резко превратился «филиал Собеса», нас, даже остепенённых специалистов «смыло в канализацию» и мне – отцу семейства пришлось подрабатывать кем угодно и везде, даже за границей.
Случай свёл меня в Москве с Мирэком – чешским начинающим предпринимателем, который «раскручивался» и нуждался в знающих сотрудниках. Наши интересы совпали, т.к. тогда была «мода» на работу за границей и я, оформив отпуск в своем НИИ, в начале апреля поехал на поезде в Чехию. Цель – провести свой отпуск на работе (всякой) и приехать домой на машинке (любой). Путь пролегал по низлэжной Украйне к ст. Чоп. Запомнился эпизод дорожного разговора в поезде: глядя на обстановку за окнами у меня невольно вырвалось: «Как здесь люди выживают?». На что попутчик – житель «низлэжной» ответил: «Если бы не воровали – померли бы все».
На границе, пока у вагонов меняли колёсные тележки, в вагоне царило нервное оживление: большинство пассажиров оказались «челноками», что сразу было отмечено молодой, местной таможеннецой, которая громко на весь вагон орала: «Пока не соберете .., вагон не отправлю или высажу». Армяне, ехавшие в Чехию собрали и вагон, миновав Тису, прибыл на словацкую ст. «Красны над Тисой». Здесь уже словацкие пограничники высадили нигеров, следующих из Москвы в Бельгию по авиавизе на поезде с целью сдаться в Германии.
Через некоторое время поезд прибыл в г. Кошице – моя промежуточная остановка. Здесь мне предстояло пересесть на влачек (электричку) до Праги – самый экономичный вариант. Для покупки билета нужно было поменять $ на кроны. Для обмена я зашел в отель. Поменяв несколько $ на дорогу, у себя в бумажнике я обнаружил старый советский рубль и ради шутки спросил в обменнике: «А такую валюту меняете?». Кассир, пожилой словак повертев рубль в руках произнес: «Раньше за такой 10 крон давали. Эх, коммунисты, коммунисты» и вернул мне рубль обратно.
Прогулявшись по красивому, старинному городу, расположенному среди невысоких лесистых гор, я сел во влачек и рыхло (быстро) поехал на запад. Странно мы живем: страна у нас большая, расстояние привеликие, а поезда едут неспешно, с большими остановками. На Западе расстояния не велики, а поезда чуть притормозят у станции и быстро, быстро, обгоняя автомобили, по горам–туннелям-виадукам мчаться к месту назначения.
В Праге пришлось снова менять деньги и, добравшись до автовокзала, на автобусе «Коросса» по узким дорогам среди зеленых горок через 2 часа пути я добрался до места назначения – маленький городок Храстава, расположенный в 10 км от г. Либерец на севере Чехии. Дороги в Чехии хоть и в большинстве своем узкие, но с разметкой и хорошего качества – кажется, что автобус не едет, а плывет по воде.
Выйдя из автобуса в незнакомом заграничном городе, я пошел искать дом своего знакомого, имея на руках только адрес. По нужной улице прошел раза два, но нужного номера дома так и не нашел. Пришлось обращаться к местным жителям, учитывая языковой «барьер» это оказалось не просто. Мне подсказали, что за углом стоит гнедый мерседес, и я вспомнил, что мой знакомый передвигается именно на мерседесе. Я позвонил в дверь, меня ждали и сразу поехали на мерседесе в моторест (ресторан на автотрассе). Мерседес оказался старинным –63гв., с вертикальными, овальными фарами и дизельный. Не смотря на свой возраст, машина удивительно шустро носилась по горным дорогам и, как потом оказалось, исправно и быстро возила пятерых не хилых мужиков и еще прицеп с различным оборудованием в придачу. В ресторанте к нам подсел знакомый Мирэка и, узнав что я из Москвы, начал вспоминать 68-й год. Мирэк пресёк эту тему, сказав, что в то время я был школьником, и это было правдой.
На следующий день поехали на работу во Фридлант – городок на самой границе с Германией. Работа заключалась в прокладке полиэтиленового пожарного водовода на чулочной фабрике «Элите».
Чехи –ранние птички: в пять утра, когда еще темно, люди уже идут на работу, зато в 8 вечера на улицах провинциальных городков почти никого не видно. Вставали рано, ехали на работу без завтрака, зато целый день только пиво, хоть залейся – у чехов пиво, как у нас хлеб. Каждый наш день заканчивался в пивной–господе, т.к. мой знакомый был холостяком. Вот почему в Чехии полно пивных животов у мужчин.
Обстановка в господе–пивной была для меня необычная. Первое, что бросалось в глаза – сплошной табачный дым и сильный шум: все разговаривали громко, что было необычно для чехов разговаривающих в обычной обстановке очень тихо, почти воркуя. А здесь стоял настоящий гвалт. За столиками на 4–6 человек разговаривали, курили, играли в карты. Пиво в кружках появлялось моментально, как только человек садился за стол. Официант, удерживающий в одной руке 5-6 кружек с пивом профессиональным жестом, ставил перед посетителем кружку, листок бумаги, на котором ручкой ставил черточку и исчезал. Как только посетитель ставил на стол пустую кружку, официант моментально её забирал и ставил полную, не забыв при этом поставить очередную черточку на листке. В конце вечера рассчитывался каждый за себя после подсчета числа черточек. В пивных обычно происходили встречи, в том числе и деловые, обсуждались дела.
Поиск, вернее присмотр себе машины я начал практически с самого начала своего приезда, хоть и взял с собой все деньги, что у меня были, их явно не хватало, но я надеялся подзаработать. Регулярно заезжали посмотреть на многочисленные автобазары, где в изобилии стояли надраенные чешские, немецкие, советские и др. машины.
В начале 90-х гг., сразу после «бархатной» революции, в Чехии стали усиленно избавляться от советских ВАЗов и можно было очень выгодно купить нашу машину в хорошем состоянии. Но я опоздал: хорошие уже разобрали, а утиль брать не хотелось. И вот однажды, довольно далеко от Храставы, проезжая мимо какой-то почти деревни решили заглянуть на совсем небольшой автобазар. Там я сразу «положил глаз» на синеголубой Опель–Кадет, дизель 1,6 л, «круглый», за приемлемые деньги. Мой знакомый сказал, что чехи вряд ли уже купят эту машину, т.к. в Чехии уже вступил запрет на машины старше 5 лет.
Цена уже была снижена, и торговаться было бесполезно. Я прикинул свой возможности и поинтересовался у Мирэка на что я могу рассчитывать за работу в его фирме. Узнав мои возможности, Мирэк сказал: «Надо брать». Мы проехались с хозяином для пробы и я не на шутку возбудился, так мне понравился Опель. На малых оборотах еще ощущался тракторный храп, но после увеличения оборотов и скорости, двигатель мягко заурчал и перестал быть слышен. Прельщал передний привод и кузов хачбек, смущала легальность машины – она была привезена из Германии на прицепе, но упускать такую возможность не хотелось. Мы договорились с хозяином за 1000 крон, что до конца следующего дня машина не будет продана, и поехали домой.
На следующий день, вместо работы, мы поехали в дорожную полицию выяснить легальность Опеля, затем в банк за деньгами, которые Мирек снимал для меня в долг. Все это делалось основательно без спешки, как обычно делают чехи, но я был «в нервах». Перед самым закрытием автобазара, благо, что у них принято соблюдать режем работы, мы прибыли с деньгами за машиной. Оформив машину на меня, мы двинулись обратно в Храставу на двух машинах: я сел за руль Опеля, Мирэк впереди на своем мерсе. Доехали без приключений. Оставшиеся до отъезда дни я изучал свой Опель и думал: как же я рассчитаюсь с Мирэком.
Выходные дни, когда фабрика не работала, мы приезжали к знакомым Мирэка в пригороде Либерца и помогали–делали работу по хозяйству: курничек, парничёк, садовую ограду, дорожки. Когда работали – делали все не торопясь, тщательно все измеряя и отмеривая по-многу раз. Даже садовую дорожку делали с ватерпасом и на мои порывы сделать проще Мирэк говорил: «Не надо по-русски». Получалось красиво и добротно.
В доме жила большая семья с детьми, внуками и стариками. Мы ночевали и питались здесь же. Это был большой каменный дом с большим фруктовым садом. Вечерами в большой гостиной устраивали гранд–ужины с множеством вкусностей, вином и, конечно, с пивом. Меня расспрашивали про жизнь в Москве, про историю России. Атмосфера была очень доброжелательная. Несколько раз в субботние вечера молодые члены семьи приглашали меня в город в игровые заведения и я имел возможность взглянуть на западную глубящуюся жизнь. Нет, думал я, до нашего российского куража им очень далеко.
Приближался день моего отъезда, т..к больше месяца легально в стране оставаться было нельзя. Работу мы успешно закончили и сдали. Расчет последовал без задержек и Мирэк подвел итог моему трудовому участию. При этом считал он, к моему удивлению, в мою пользу. В результате за машину я оказался немного должен, но Мирэк мне простил. Более того, зная, что я собираюсь в такую, по их понятиям, долгую дорогу дал мне с собой еще «зеленых» денег на обратный путь сказав: «Потом отработаешь».
Кроме разовых подрядов Мирэк, как и многие чехи увлекался изготовлением художественных изделий из стекла. В своем просторном гагаже он постепенно оборудовал стеклодувную мастерскую. Регулярно у нему приезжали многочисленные друзья и знакомые и мы общались, дули стекло и конечно пили пиво. Затем в городе устраивали выставки–продажи сделанных стекляшек. Однажды мы поехали за сырым стеклом на «большой» завод, где-то в горах. Большой завод оказался 3-этажным цехом, в котором работало несколько печей для варки стекла. У огнедышащих печей было жарко, от горна загораживались стоящими экранами. Плавильщики в нужный момент длинным ухватом зачерпывали расплавленное стекло, доставали его из печи и «разливали» по формам. При этом другие ножницами обрезали красное стекло и обдували фанерными веерами. Во время работы рабочие регулярно подходили к стоящим в сторонке ведрам с водой и доставали бутылки, как оказалось с пивом. Вот так, пиво чехам и жить и работать помогает.
Перед моим отъездом, вечером, Мирэк устроил небольшую «отвальную» у себя в мастерской на природе, у ручья, который протекал по его не маленькому участку. Были приглашены друзья и знакомые. У гаража была выставлена 30 л бочка пива, каждый себе наливал – сколько хотел. Над костром, на вертеле с электроприводом жарились несколько кур. Был теплый весенний вечер, приятная душевная атмосфера, было сказано много теплых слов.
Рано утром меня снабдили съестными припасами на целую неделю и проводили до главной дороги. Я поехал один, по уже знакомым дорогам на север – к польской границе. Дорога узкая, горная, очень живописная, асфальт отличного качества, звучала приятная музыка, машина радовала. Мимо проплывали ухоженные дома с изумрудными газонами. Дизель оказался очень «тяговитым», особенно на затяжных подъемах. Путь пролегал через горный хребет Крушных гор, разделяющих Польша с севера и Чехию с юга. По дороге двигались тяжелые рефрижераторы с юга Европы: Греции, Болгарии, Венгрии из Турции на север. На крутых подъемах движение замедлялось, но при малейшей возможности их обогнать, они включали правый поворот и принимали максимально вправо. Обогнавшая их машина в благодарность включала на секунду аварийку. Такое партнерское отношение на дороге меня просто умиляло.
Часам к 6 вечера я достиг пограничного перехода и встал в символическую очередь легковых машин. Чехи, проверив мои документы и на машину по компьютеру, поставили штамп и выпустили. На польской стороне возникли проблемы: запрещено пропускать машины с транзитными бумажными номерами. Меня грубо завернули обратно. Чехи обратно пустили без проблем. Оставив машину в стороне и начал курсировать через границу, ведя челночную дипломатию с целью проезда в намеченном направлении – на Брест. Поляки были грубы и непреклонны: звучало лишь одно слово «Причь», что означало «Вон». Я стал невесело рассматривать карту, прикидывая варианты: возвращаться назад и пытаться проехать через Словакию и Украйну это крюк 1000км и неизвестно как там.
Дома, в Москве, еще до поездки, я также прикидывал возможные трудности и, на всякий случай, взял с собой номера и техпаспорт своей «копейки». Решил рискнуть прорваться через границу с московскими номерами: выкинут, так выкинут, терять уже нечего, а так есть шанс. Чтобы не вызывать лишних вопросов у погранцов и таможни решил дождаться смены «караула». А пока отъехал назад, прикрутил свои номера, а в техпаспорте «соорудил» нужную запись по русски: пусть разбираются. Коротая время, прилег в машине чтобы немного это дело «переспать», как недавно сказал ВВП.
После полуночи, когда по моим расчетам заступила другая смена, я снова встал в очередь и заставил себя настроиться на безразличное настроение при любом раскладе. Очередь постепенно продвигалась, при искусственном свете все выглядело немного необычно.
«Легко» подъехал к чешским погранцам – проблем быть не должно. Но меня вдруг выдернули из очереди в сторону и начали долго проверять по компьютеру. Ничего криминального на меня в базе не найдя спросили: «Почему второй раз за день пересекаете границу?». Пришлось сочинять и фантазировать. Еще раз убедившись, что я не бандит дали добро на проезд. Теперь предстояло самое важное – польская граница, вернее таможня. Передо мной стоял старенький универсал, забитый вещами. Толстый таможенник–поляк потрошил его не на шутку: были вынуты и распакованы тюки и баулы. Глядя на это, я загрустил и уже стал прикидывать дорогу на Словакию.
Закончив шмон машины передо мной, поляк видать утомился, сел на стул и показал мне пальцем перед собой: «Подъезжай». Я, с внешним безразличием и внутренней обреченностью, покорно подъехал и остановился как раз напротив него. Дизель как-то недовольно и, как мне показалось, особенно громко тарахтел на холостых. Поляк, не вставая со стула, спросил: «Это машина пана?». Я не торопясь молча кивнул, готовый передать для проверки документы. «Проезжай» снисходительно произнёс поляк и махнул пальцем. Я не стал заставлять его повторять и неторопливо поехал. «Уф, пронесло»– мелькнуло в голове и ударил по «газам». Дизель меня понял без задержек. Ночная, незнакомая дорога при приличной скорости немного захватывала дух, нагоняя адреналин или я перед этим немного переволновался и как-то нервно ехал. Спустя некоторое время успокоился, решив, что теперь, чтобы меня выкинуть из Польши – надо еще изловить. Ночью движение было заметно менее интенсивным, и я решил это использовать, благо перед границей вздремнул. Отъехав от границы км 150–200 выбрал место для ночевки у кемпинга, выпив пивка и перекусив заснул.
Утром умывшись и оправившись, проложил по карте маршрут и двинулся в путь. Солярка в Польше дешевле, чем в Чехии, поэтому я затарился по-полной. Дороги в Польше вполне приличные, даже второстепенные. Некоторые проблемы возникают от того, что все трассы проходят через города и поселки. В населенных пунктах действует ограничение скорости и дорожные полицейские, как и у нас, любят прятаться в засадах. В мои планы никак не входило общение с ними, поэтому я решил не нарываться, даже когда пришлось долго плестись на подъем за груженым грузовиком. В конце подъема ждали полицейские и только проводили меня взглядом.
В одном из городков полицейские на машине «сели мне на хвост» и упорно меня пасли. Я их видел в зеркале заднего вида, сбавил скорость, но они упорно двигались за мной выжидая, когда я дам им повод остановить себя. Это продолжалось довольно долго, впереди показался перекресток с круговым движением и указатель с названием городов на польском. Карта у меня была на русском, сразу перетолмачить я затруднился и, приняв вправо, остановился, включив аварийку. Полицейский остановился за мной и посигналив помахал рукой: «Езжай, мол». Я все таки сориентировался куда мне поворачивать и двинулся на перекресток. Въехав на круг, я, как правильно у нас, стал пропускать машины справа. Полицейский снова мне посигналил, чтобы я ехал.
После проезда перекрестка полицейская машина меня обогнала и остановилась, вышел моложавый полицейский и жестом показал мне, где я должен остановиться. Я принял вправо и остановился, немного не доехав. Полисмен снова жестом указал, где я должен остановиться. Я подчинился и вышел из машины готовый к разговору.
Поляк сразу начал на повышенных, потребовал страховку и получив, страшно пш-екая, стал перечислять пункты Правил, которые я нарушил. В конце тирады он заключил, что нужно заплатить штраф в несколько (не помню точно) миллионов злотых. Я ответил, что миллионов у меня нет, я еду домой в Россию. Тогда он начал вспоминать, что русские долгие годы угнетали поляков, разгорячился и даже стал угрожать, что посадит в тюрьму. Я ему напомнил, что мой отец освобождал его Польшу от гитлеровцев в 44-м, на что он ничего не ответил продолжая пш-екать. Отпускать меня он явно не собирался, в открытую требуя деньги. Я объяснил, что мне надо доехать до Бреста и денег только на топливо. «Сколько у тебя есть?» спросил поляк. Я сказал, утаив Н.З. Забрав 5 $, поляк сел в машину и укатил, пояснив перед этим как надо выехать на трассу.
В Польше проезжал города: Краков, Ополе, Люблин и множество мелких. Подробно посмотреть и отдохнуть было некогда, да и отношение к русским, мне показалось, не очень приветливое. В целом дорога нормальная. К Бресту подъехал вечером и уткнулся в очередь из транзитных машин, которая двигалась очень медленно. Позднее выяснилось, что очередь больше искусственная, чтобы вытянуть деньги из нетерпеливых. Периодически приходили белорусские братки, терроризируя очередь. Но в основном уходили ни с чем. Время в очереди я коротал в разговорах с такими же перегонщиками. От усталости несколько раз засыпал за рулем и меня объезжали.
И вот, наконец, граница. Теперь польскую сторону прошел без проблем (свои номера предусмотрительно снял). Заехали на белорусскую таможню. Все заполнил, сдал, стою, как и другие жду. Жду час, два. Кто-то заходит в контору, затем уезжает. Думаю: «И мне придется идти». Дожидаюсь очереди, захожу. Сидит сноб в очках «Какие проблемы?». Объясняю, что два часа как сдал документы и никаких действий. Вопрос: «Откуда и куда едешь, Где и кем работаешь?» Услышав про НИИ, небрежно бросает: «Езжай».
Проезжаю мост через Буг и я в СНГ. На том берегу ждут: нужно купить страховку, навязывают всяческие услуги, намекают на разбой на дорогах. Время вечернее и я стараюсь быстрее вырваться из Бреста. На въезде на Минское шоссе снова оплата – проезд платный. Вырываюсь на простор и разгоняюсь, вокруг ни огонька и темень. Через 100–150км чувствую, что начинаю «уплывать» от усталости, ищу где можно безопасно остановиться. Вот на площадке для отдыха остановился туристический автобус, горит свет, ходят люди. Я останавливаюсь немного впереди автобуса, чтобы он проехал мимо меня и проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от звука двигателя автобуса и сквозь дрему вижу, как удаляются его красные стопари. Через мгновение тишина и кромешная тьма. Выхожу из машины, разминаюсь и снова еду искать людную стоянку. Проезжая какую-то деревню вижу единственный фонарь и сворачиваю на ночлег.
Утром, в тумане снова в дорогу. Сказывается хронический недосып и одиночная езда – не с кем поболтать и разогнать сон. Зная, что для того, чтобы разогнать сонливость – нужно работать челюстями или при разговоре, или чего-до жевать, истошным голосом, перевирая слова и часто: ля-ля, ору сам себе песни. Немного помогает, но все равно через 3–4 часа монотонной езды страшно клонит в сон, и когда еще чувствую, что начинаю «плыть», нахожу безопасную обочину или площадку, плавно подъезжаю, чтобы не «спугнуть» сон, останавливаюсь, откидываю спинку сидения назад и проваливаюсь в нирвану, предварительно подняв окна и закрыв двери. Минут через 15–20 в голову возвращается шум дороги, и я понимаю, что просыпаюсь. Подождав еще минут 5–10, открываю дверь, выхожу на воздух, делаю разминку, умываюсь и снова работоспособен на 3–4 часа.
Конечно, кроме этого приема сон может разогнать адреналин, когда сквозь сонное состояние вдруг чувствуешь, что можешь свалиться в кювет, сон снимает как рукой. Но до такого состояния себя доводить не хочется, вспоминая своего «счастливого» соседа по гаражу, который проснулся в кювете целый, но в разбитой в хлам Ауди.
Но вот подъезжаю к беларусско–российской границе. Много машин и неразберихи. Надо сделать отметку в российской таможне о ввозе транспортного средства для дальнейшего оформления в Москве. Выясняется, что таможенный пост для легковых перенесли на второстепенную дорогу где-то за 20–30км. Приходится возвращаться назад, искать поворот и через 25 км разбитой дороги показался длинный хвост из транзитных машин и вагончик таможни.
С номерами пропускают без очереди, у меня повешены мои московские номера и радостный я пру на аббардаж. Но надо сделать отметку о пересечении границы, меня раскалывают и арестовывают менты. Забирают документы и начинают разбираться. Денег у меня практически нет, что я им и объясняю, но просто так они отпустить не могут и спрашивают: «Что есть?» Пиво есть в банках, но мало. Ладно, пиво тоже пойдет. Видишь стоит белая девятка. Открой заднюю дверь и незаметно оставь на заднем сиденье 4 банки пива. Сделано, документы на руках, отметка сделана, быстро вперед.
Проезжая мимо какой-то тракторной станции, вижу мужиков, закончивших работу и собирающихся расходиться. Спрашиваю у них солярки. Они удивляются и сначала не верят, что на легковой машине может быть дизель. Открываю капот, показываю, разговорились. Осталось договориться о расплате. Предлагаю чешское пиво, они с радостью соглашаются. За три банки пива мне наливают целый бак еще теплой солярки из трактора. Довольный я еду дальше.
С этими границами и передрягами нарушен весь биологический ритм и к вечеру я плетусь разбитый. Дорогу реконструируют, объезды. Начинается темнота и узкая дорога. Моя скорость продвижения снижается и тут меня обгоняет громадный трейлер, кажется DAF. В темноте его «люстра» высвечивает далеко вперед и едет он больше 110 км/час. Я сажусь ему на хвост, но меня подпирает второй, слепя мне в темя. Они идут вдвоем, везут промышленное оборудование, спешат. Пропустив на обгон второго, я некоторое время с легкостью двигаюсь в их «тени», ориентируясь по стопарям, но постепенно они отрываются и уходят в точку – сказывается моё утомление.
Эта ночевка была уже в России. Остановился у обочины, где стояли КАМАЗы, задремал. Очнулся от стука в окно: какой-то чел предупреждает, чтобы съехал я с дороги, иначе ночью раздавят, а по пути никого не подсаживал, даже женщин – «шалят». Действительно, КАМАЗы уехали, и я один стою на проездной обочине – опасно. С трудом преодолев сон, двигаюсь дальше в поисках стоянки для ночевки. В районе 2-х часов ночи остановился у поста ГАИ, поспал часа два. Последние сотни км добирался на рассвете и по утру был дома. Поездка закончилась. Позади более 2 тыс км пути. Четыре дня дороги и масса впечатлений.
Всем приятных путешествий.